Самое интересное в истории Российского флота

5 (18) ноября 1914 года — бой с крейсером «Гебен». Бригада броненосцев Черноморского флота вступила в бой с немецким линейным крейсером «Гебен» и заставила его спешно уйти из под обстрела русских. Передача Германией турецкому правительству линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау» была одновременно и вынужденной акцией, и успешной операцией, которая подтолкнула Турцию к вступлению в Первую мировую войну и в очередную войну с Россией. Зная уникальные боевые качества «Гебена», турецкое командование не сомневалось, что он обеспечит Турции полное господство на Черном море.

Командование Черноморским флотом понимало, какую опасность представляет непосредственно «Гебен» и действовавший под его прикрытием флот Турции. Теперь русские броненосцы могли выходить в море только в составе бригады, чтобы не допустить уничтожения кораблей поодиночке. Однако черноморцы не отказались от активных боевых действий. Борьба за господство на Черном море развернулась в полную силу. Похожая ситуация сложилась во время Великой Отечественной войны, когда немцы направили один из своих крупных кораблей в Карское море с задачей парализовать движение по Северному морскому пути, но потерпели полный провал. Подробности читайте в статье «Пароходы «Сибиряков» и «Дежнев» в битве за Арктику» .

«Гебен» и вступление Турции в войну с Россией

С началом первой мировой войны английский флот развернул в Средиземном море настоящую охоту на застигнутые войной в итальянском порту Мессина германские линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». Англичане предполагали, что они пойдут к Гибралтару, но немецкий контр-адмирал В. Сушон, под командованием которого находились оба германских корабля, повел их на восток, в Турцию. Как только корабли вошли в Дарданеллы, было объявлено, что кайзер Вильгельм «уступил» оба крейсера турецкому правительству. Экипажи остались на кораблях, а Сушон был назначен главнокомандующим турецким флотом. Было ясно, что Германия стремилась втянуть Турцию в войну с Россией. Однако Турция выжидала, и нужно было еще раз как-то подтолкнуть ее к этому шагу.

Адмирал В. Сушон уговорил премьер-министра Турции подписать приказ о начале боевых действий. Приказ ставил весьма решительные цели: внезапным ударом без объявления войны разгромить русский флот в его базах и захватить господство на Черном море. План нападения был предельно прост — одновременный обстрел основных военно-морских баз и приморских городов России. Главная роль в исполнении этого плана отводилась «Гебену».

Надо сказать, что с приходом «Гебена» на Черноморском театре сложилась парадоксальная ситуация. Три наших новейших линкора типа «Императрица Мария» находились еще в постройке. Однако пять действующих, пусть и устаревших, броненосцев имели 20 крупнокалиберных орудий (16 орудий калибром 305-мм и 4 калибром 254 мм). «Гебен» обладал только 10 орудиями калибром — 280 мм. Казалось бы, у нас было полное превосходство, но «Гебен», имея значительное большую скорость — до 28 узлов, избегал боя со всей бригадой русских броненосцев, предпочитая иметь дело с одиночными кораблями.

Первые залпы войны

Рано утром 16 октября 1914 года «Гебен» неожиданно подошел к Севастополю и в течение 15 минут спокойно ходил по нашему минному полю, обстреливая город, порт и корабли, стоявшие на внешнем рейде. Электрическая цепь минного поля была выключена, и без приказа никто не решился ее включить. Константиновская батарея молчала, выжидая, когда противник войдет в заранее пристрелянный квадрат. Зато, открыв, наконец, огонь, она сразу добилась трех попаданий. «Гебен» немедленно дал полный ход и ушел в море.

На обратном пути он обнаружил минный заградитель «Прут», который с полным грузом мин шел в Севастополь. Пытаясь спасти «Прут», три наших старых миноносца средь бела дня пошли в атаку на «Гебен». У них не было ни одного шанса на успех, но капитан 1 ранга князь В.В. Трубецкой, по деликатно выраженной просьбе адмирала А.А. Эбергарда, повел их в бой. Артиллеристы «Гебена» легко отбили эту атаку. Теперь настала очередь «Прута». Командир минзага капитан 2 ранга Г.А. Быков затопил корабль. В этот же день были обстреляны Одесса, Феодосия и Новороссийск, после чего Россия объявила войну Турции.

Используя хорошо отработанную еще во времена парусного флота тактику набегов на турецкие приморские города (читайте статью о Керченском сражении ), русские корабли сразу же начали походы к берегам противника. Огнем артиллерии крейсера «Кагул» были подожжены огромные угольные склады в Зонгулдаке, а «Пантелеймон» и миноносцы потопили три груженых военных транспорта. Такую же активность наш флот продемонстрировал и в начале Крымской войны, подробности читайте здесь . Турки были в шоке от такой дерзкой активности русского флота. Наконец, когда 4 ноября русская эскадра обстреляла Трапезунд, вызвав в городе большие пожары, турки решили направить в море «Гебен».

Но их надежды на сравнительно легкую победу не имели серьезных оснований. На Черноморском флоте по инициативе контр-адмирала Г.Ф. Цывинского была хорошо отработана система централизованного управления огнем по одной цели. Она позволяла из одного боевого поста управлять огнем сразу шести башен главного калибра трех однотипных броненосцев «Пантелеймона», «Евстафия» и «Иоанна Златоуста». Этот боевой пост находился высоко на мачте среднего броненосца и позволял вести огонь на расстояние до 110 кабельтов. Все три броненосца могли успешно стрелять по целям, находившимся вне зоны видимости командующего эскадрой и комендоров орудий.

Нововведение значительно повышало эффективность и дальность стрельбы корабельной артиллерии главного калибра, но имело и недостатки. Командующий эскадрой обычно находился на головном корабле, а управляющий огнем офицер — на втором броненосце, поэтому командующему было гораздо труднее оперативно управлять боем. Кроме того, для эффективной стрельбы необходимо было, чтобы наши корабли шли в кильватерной колонне, а противник находился примерно на траверзе, т.е. напротив наших кораблей. Эти недостатки самым неблагоприятным образом сказались на результатах боя с «Гебеном».

Ход боя

В полдень 5 (18) ноября 1914 года наша эскадра возвращалась в Севастополь после обстрела Трапезунда и постановки минных заграждений у Анатолии. Пять линейных кораблей шли в кильватерной колонне, за ними следовали 13 миноносцев. Три крейсера находились в дозоре впереди и по флангам колонны. Горизонт был затянут пасмурной дымкой, стоял легкий туман. Адмирал А.А. Эбергард знал, что «Гёбен» и «Бреслау» находятся в море, но запасы топлива были на исходе, поэтому эскадра шла в Севастополь, мало рассчитывая на случайную встречу с противником.

В 12 час. 10 мин., находясь в районе мыса Сарыч дозорный крейсер «Алмаз» обнаружил впереди себя влево на расстоянии 32 каб. крейсеры «Гёбен» и «Бреслау». Наши дозорные крейсера сразу ушли в хвост колонны. Противник был в зоне досягаемости орудий даже среднего калибра, но для открытия огня надо было развернуться, чтобы «Гебен» был справа от броненосцев, на курсовых углах близких к 90 градусам. Находившийся в голове колонны «Евстафий», сильно дымя всеми трубами, начал поворачивать на боевой курс. Наконец, сигнальщик доложил, что «Гебен» на курсовом 40 градусов.

К этому времени «Иоанн Златоуст» тоже закончил поворот и лег на боевой курс. Это означало, что пост управления огнем, располагавшийся на грот-мачте «Иоанна Златоуста», может выдать целеуказания для первого залпа. Прошло более минуты томительного ожидания, а пост управления молчал. Оказалось, что дым из труб «Евстафия» черными пластами стелился низко над морем, полностью закрывая горизонт остальным нашим броненосцам. А «Гебен» уже разворачивался, чтобы ударить по русским из всех стволов своего главного калибра.

В 12 час. 21 мин. адмирал А.А. Эбергард приказал открыть огонь. В результате первого пристрелочного залпа на «Гебене» были ясно видны разрывы снарядов в средней части корпуса. Дальше пошла стрельба на поражение. «Гебен» отвернул вправо, лег на параллельный курс и открыл ответный огонь сразу из всех башен, сосредоточив его на «Евстафии». Бой начался. Но немцы стреляли хуже. Первый залп «Гёбена» дал перелёт, причём один из снарядов снёс антенну радиосвязи «Евстафия». Второй залп «Гёбена» дал недолёт, третий – 2 попадания. Затем последовало еще два попадания.

Лишившись радиосвязи, «Евстафий» не мог передать в центр управления стрельбой на «Златоусте» верное расстояния до «Гебена» (40 каб.). Вследствие этого остальные наши корабли стреляли с большим перелетом, так как управляющий артиллерист из-за плохой видимости дал неверную дистанцию (60 каб.). Практически «Евстафию» пришлось вести бой один на один, со значительно превосходившим его противником. Наши артиллеристы ни на секунду не прекращали огня, четко посылая в противника залп за залпом, производя впечатление, что обе башни главного калибра стреляют как одно орудие.

Снаряды «Евстафия» ложились настолько точно и кучно, что «Гебен» не выдержал и в 12 час. 35 мин резко изменил курс, дал полный ход и скрылся в тумане. Бой длился 14 минут. За это время «Гебен» получил три попадания 305-мм снарядами и 11 — снарядами среднего калибра, которые вызвали пожар и повреждения, потребовавшие двухнедельного ремонта. В «Евстафий» попало четыре снаряда, но его повреждения были незначительными, а людские потери составили 4 офицера и 29 нижних чинов, более чем в 3 раза меньше, чем на «Гебене».

Миноносцы в начале боя сделали попытку идти в атаку на «Гебена», но не успели даже увидеть его. Затем они бросились в погоню за «Бреслау», но вскоре потеряли его из виду. Топливо на эскадре было на исходе, и потому преследовать неприятеля не представлялось возможным.

Русским кораблям не хватило времени, чтобы достичь полной мощи своего огня. Централизованная стрельба была сорвана, а вместе с этим упущена возможность вывести «Гебен» из строя. Однако борьба за господство на Черном море только начиналась. Видный специалист по военно-морскому искусству М.А. Петров отмечал, что уже в построении походного порядка видно отсутствие у адмирала А.А. Эбергарда инициативы и воли к победе. Этот бой показал отличную выучку русских артиллеристов. Стало ясно, что для «Гебена» опасно даже кратковременное боевое столкновение с отрядом русских броненосцев, но и любой из наших броненосцев в одиночку не способен противостоять «Гебену».

Бой у мыса Сарыч стал первым сражением линейных сил флота в этой войне и последним крупным морским сражением Императорского Черноморского флота. В дальнейшем, столкнувшись с главными его силами, «Гебен» просто ретировался. Он оставался флагманом турецкого флота до 1950 года. «Бреслау» подорвался на минах и затонул в январе 1918 года. «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» были выведены из состава флота в 1925 году.

Примечание: Немцы подтвердили попадание только одного снаряда.

При написании статьи были использованы следующие материалы:

• Боевая летопись русского флота. Под редакцией Н.В. Новикова. 1948 г.
• Флот в первой мировой войне. Том 1. Москва. 1964 г.
• Чистяков В. Принимаю бой. «Морской сборник» № 1 1990 г.
• Петров М.А. Два боя. Ленинград. 1926 г.

Охоту за крейсером «Гебен» Черноморский флот продолжал в течение всей войны. Безусловно, здесь были определенные успехи, но упущенных возможностей было больше. Возможно у Вас, уважаемый читатель, есть какие-то дополнительные сведения, интересные факты или свое мнение. Поделитесь ими в комментариях к этой статье. Это будет интересно всем!